В декабре 1926 г. Е.П. подает заявление с просьбой о приеме кандидатом в члены ВКП(б). Заявление рассмотрено и Евгений Павлович принят кандидатом с двухгодичным испытательным сроком. Наконец, в 1930 г. он становится членом партии большевиков, пройдя 28 сентября 1929 года партийную проверку (так называемую чистку). Почему-то проверка проводится сторонней парторганизацией, а именно проверочной комиссией № 3 при водопроводе Ш района Саратовской городской организации. Комиссия выносит вердикт: политразвит удовлетворительно, нарушений комэтики не наблюдалось, дисциплинирован, поручения выполняет аккуратно. Авторитетом пользуется. Связи с буржуазным элементом, уклонов и колебаний не наблюдалось. Постановили: Считать проверенным.

Председатель комиссии: Блохина, члены: Моисеева и Масловская. Секретарь: Куприянова. Как, вероятно, было “приятно” отчитываться перед четырьмя бравыми саратовскими коммунистками-водопроводчицами!

В 1933 году Е.П. переводится в Москву, где работает в Наркомате земледелия СССР. Странное изменение местожительства: с Божедомки Е.П. вдруг переезжает на дачу Наркомата в Тарасовку под предлогом капитального ремонта квартиры. Можете себе представить капитальный ремонт квартиры в 1933 году? С тех пор наш адрес: Московская область, фабрика “Передовая Текстильщица”, дом Наркомзема или просто №88, а с 1962 года : Болшево-4, поселок Текстильщик, ул.Лесная, дом 3. Надо отдать должное: дом действительно хороший, но, конечно, печное отопление да и все удобства во дворе. Хотя когда он в 1926 году строился братьями Кадомцевыми – бывшими политкаторжанами – в доме были водопровод, канализация, ванна. Но блага цивилизации как-то быстро исчезли, видимо, благодаря усилиям наших соседей по дому.

Мы занимаем две самые лучшие комнаты, земельный участок – 8 соток (общий – 1 гектар). Дом стоит на берегу Клязьмы, рядом с Любимовкой – имением Станиславских, кругом лес, недалеко имение Боткиных, здесь подолгу жили Шаляпин, Чехов, Горький. Но до Москвы – 30 километров, а чтобы добежать до станции Тарасовка нужно не менее получаса, причем в любую погоду, да затем около 40 минут на электричке до Ярославского вокзала. Вот так, с 1933 года мои дед, бабка, тетушка Наталья, отец ездили на работу и учебу. Тетя Наташа сначала училась в школе № 636 на Малой Дмитровке, затем в школе № 120 Сталинского района. Отец начал посещать школу фабрики “Передовая текстильщица” в 1935 году.

Партия не оставляет своим вниманием Евгения Павловича. В декабре 1933 г. – очередная чистка, теперь уже Сокольнической райкомиссией. Решением комиссии от 29 декабря 1933 г. за политнеграмотность тов.Щипин Е.П.переведен в кандидаты ВКП(б). Надо доказывать свою партсостоятельность, и дед подает апелляцию в Комиссию партконтроля при ЦК ВКП(б). Дело рассматривается 13 августа 1934 г. Из протокола заседания парттройки : “На парттройке установлено, что тов.Щипин политически подготовлен. Ответил на все заданнные политвопросы. Постановили: во изменение решения Сокольнической райкомиссии по чистке от 29 декабря 1933 г. – тов.Щипина членом ВКП(б) восстановить. Член партколлегии: Иванов.

Вот так весело и счастливо проходят тридцатые годы. Бабушка Евфимия Ивановна, в то время начальник цеха чистоты (!) молочного завода № 2, за ударную работу награждается почетной грамотой и путевкой в санаторий. (См. газету “За пищевую индустрию“ от 6 июля 1934 года). Евгений Павлович, не уставая доказывать свою политическую грамотность, не забывает и о своих профессиональных обязанностях: готовит материалы для диапозитивных фильмов “Воспитание молодняка и его сохранение”, “Случка”, в Сельхозгизе издает брошюры “Подготовка к зимовке скота”, “Проведение случной кампании в животноводстве”, в брошюре “Как получить и сохранить 100 % телят” обобщает опыт работы белорусской стахановки А.А.Константиновой.

Близится война, прошли уже первые “репетиции”, в частности советско-финская кампания. Надо осваивать оккупированные территории и захваченные промышленные объекты. Приказом № 92-Л от 29 января 1941 г. по Наркомату мясной и молочной промышленности Е.П.Щипин назначается директором Выборгского молочного комбината. Не прошло и пяти месяцев, как Великая Отечественная перечеркивает все планы. Немцы слишком быстро продвигаются к Ленинграду и начинается лихорадочная работа по эвакуации ценностей. Вот что пишет Е.П. 22 августа 1941 г. начальнику Главмолока тов.Сбитяковой Е.П.:

«Вероятно, это письмо будет последним из Выборга. Наш комбинат работал до самой последней возможности. 16 августа мы прекратили работу и начали грузиться. Все почти оборудование вывезено. Продукты отгрузил Ленмолкомбинату. Осталось еще на вагон сборного груза, предполагаю грузить завтра. Рабочих и служащих всех рассчитал, и сегодня они уедут. Завтра отправляю с цистерной в Ленинград Носенкову, с ней же пойдут бухгалтерские документы 2-го полугодия. Осталось у меня 7 рабочих: 3 шофера, 1 сторож, 1 слесарь и 2 машиниста. Они и охрана и демонтируют и грузят. Я и охрана будем отходить только при крайности. Вот и все.

Директор Выборгского молкомбината Е.Щипин»

Заместитель наркома мясо-молочной промышленности 26 августа дает рапоряжение: «Директору Выборгского молочного комбината тов.Щипину Е.П. и гл.бухгалтеру того же комбината Носенковой А.Ф. предлагаю выехать в Москву для представления начальнику «Главмолоко» отчета о деятельности комбината». Взяты билеты на поезд Ленинград – Москва на 29 августа 1941 г. Но уже поздно – кольцо блокады вокруг города неумолимо сжимается, железнодорожное сообщение прервано, а 8 сентября город блокирован полностью. Выезд становится невозможным.

Беда не приходит одна: 20 сентября Е.П. теряет партийный билет. Забегая вперед, скажу, что история с партбилетом длилась семь лет, потребовала от Е.П. огромного количества сил и нервов и закончилась печально: коммунист Щипин Е.П. был исключен из рядов партии за «утерю партбилета и как не имеющий связи с парторганизацией в течение семи лет».

А тем временем надо выбираться из осажденного города. За осенью приходит неожиданно суровая зима, в городе голод, у Е.П. начинается дистрофия. Выехать удалось только 25 декабря. Вот передо мной список эвакуируемых работников 2-го Карелфинторга гор.Выборга, написанный на обрывке бумаги, видимо, в спешке, но с размашистой подписью директора Карелфинторга Полякова и огромной расплывшейся печатью:

  1. Поляков Е.М. (естественно, первым номером!)
  2. Новожилов И.Я.
  3. Щипин Е.П. и еще восемь фамилий.

Осиновец – Новая Ладога – Тихвин – Вологда. В Вологде опять ожидание. Наконец, получена правительственная телеграмма: «Щипину Е.П. Выезжайте Москву докладом Союзнаркоммясомолпром Смирнов». На обороте появляется заветная пометка военного коменданта: «Б.К.! Сделать один билет до Москвы на п.№ 7 за наличный расчет. Свешников». После небольшого отдыха Е.П. назначается начальником отдела снабжения Диетмолзавода № 3, затем переходит на должность ст.экономиста Управления заготовок в Наркомат заготовок СССР. Здесь он и работает до самого ухода на пенсию в 1956 г. Награжден орденом «Знак Почета», медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» и «В память 800-летия Москвы». Те же самые награды и у бабушки Евфимии Ивановны.

Если вы думаете, что Е.П. «угомонился» на пенсии и стал вести образ жизни старичка на завалинке, то это глубокое заблуждение. Вот что пишет 30 ноября 1956 года мытищинская районная газета «Путь к победе» в статье «Пенсионеры не хотят отрываться от общественной жизни»: «По специальности я агроном-экономист, — рассказывает Евгений Павлович Щипин. – Мог бы помочь колхозам района, МТС в обобщении и популяризации передового опыта . Попробовал предложить свою помощь колхозу «Память Ильича». «Подождите, — сказали мне там. – Сейчас некогда». А что, если и другие руководители так отнесутся к нашему предложению? – волнуется пенсионер. Попытка, естественно, оказалась неудачной. Газета выступила, старики высказали волнующие их мысли, но дело не сдвинулось с места. Тогда дед выдвигает новый грандиозный план: он ставит перед собой несколько серьезных, требующих больших усилий задач:

  1. Использовать свой агрономический опыт для приведения своих сада и огорода в идеальный порядок и сделать их образцовыми.
  2. Восстановить знания французского и немецкого языков.
  3. Научиться шить одежду.
  4. Научиться ремонтировать радиоприборы.

С садом и огородом дело обстояло сравнительно просто. Они и так были почти в идеальном порядке. Особенно всех удивляли цветы: ландыши, пролески, крокусы, нарциссы, тюльпаны, георгины, мальвы, гладиолусы, лилии, я уже не говорю о такой мелочи как душистый горошек, ноготках и о до сих пор любимых мной благодаря деду флоксах и левкоях. Конечно, наши с братом первосентябрьские букеты были лучшими в школе, а лежащие в портфелях яблоки «штрейфлинг» (рука не поднимается написать «штрифель») самыми крупными, вкусными и полосатыми! Но гордостью деда был виноград, который он выписал из Грузии и заставил плодоносить в Подмосковье. Конечно, ягоды были кислыми, но дед был уверен, что через несколько лет вкусовые качества его винограда станут вполне приемлемыми.

С французским и немецким языками было посложнее. Вы, наверное, помните аттестат зрелости Е.П., где по латыни, французскому и немецкому языкам были сплошные тройки. Надо отдать должное упорству и настойчивости деда. Были куплены учебники, словари, книги, адаптированные для чтения. Занятия проходили каждый день. Затем был сделан очередной шаг: Е.П. выписывает «Юманите» и «Нойес Дойчланд». Результат не замедлил сказаться: через несколько месяцев дед уже уверенно читал прессу на двух языках!

Шитьем одежды он овладел почти играючи. Конечно, он не шил себе фраки и смокинги. Задача выглядела проще: научиться шить рабочую одежду. До самой смерти он обеспечивал себя рабочими рубахами, прочными штанами из чертовой кожи, куртками, а для зимы сшил себе некое подобие полушубка.

Разобрался Е.П. и с азами радиотехники. Научился читать принципиальные схемы радиоприемников «Рекорд» и «Москвич», разобрался в монтажных схемах и с этого момента все приемники в нашем доме-муравейнике были исправны.

Вот так в трудах и заботах прошли 8 пенсионных лет. 29 октября 1964 года дедушка умер, и в день его похорон я, наверное, в последний раз видел нашу большую не совсем дружную семью Щипиных. Евфимия Ивановна, которая объединяла наш щипинский «клан», была его душой и неформальным лидером умерла на два года раньше – 5 марта 1962 года. Оба похоронены на кладбище поселка Текстильщик гор.Королева., в котором они прожили 30 лет.

Как я уже упоминал у Евгения Павловича и Евфимии Ивановны было двое детей: дочь НАТАЛЬЯ и сын ИГОРЬ.

НАТАЛЬЯ ЕВГЕНЬЕВНА родилась 30 ноября 1922 году в Москве. В 1940 г. она закончила среднюю школу № 120 и поступила в Московский химико-технологический институт им.Менделеева, который закончила в 1945 г., получив специальность инженера химика-технолога.В том же 1945 г. была в служебной командировке в Германии. В декабре 1946 г. поступила в аспирантуру, которую закончила в 1950 г., а в 1953 г. защитила кандидатскую диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук. Работала во Всесоюзном НИИ нефтяной промышленности. Имела несколько авторских свидетельств:№ 13228 от 23 июля 1951 г., № 151753 от 22 сентября 1962 г., № 59597 от 2 ноября 1971 г. С гордостью можно сказать, что на смазке, разработанной Натальей Евгеньевной, крутились колеса легендарного лунохода на поверхности нашей естественной спутницы Луны.

В 1945 году Наталья Евгеньевна вышла замуж за своего однокашника Дмитрия Федоровича Касаткина, а 3 ноября 1945 года у них родилась дочь Татьяна. Таня была удивительным человеком, человеком исключительной честности и принципиальности. Заканчивая Люберецкую школу № 2, она отказалась на выпускном экзамене от отличной оценки по физике, мотвируя это тем, что ее одноклассник знает физику действительно на пять. В результате вместо золотой медали она получила серебряную. Татьяна была страстной туристкой и любительницей туристских (теперь мы их называем авторскими) песен. Благодаря ей мы познакомились с творчеством Сергея Никитина и Сергея Крылова (тогда они пели вместе), Юрия Визбора, Александра Городницкого и многих-многих авторов, которые тогда были известны только в узких кругах студенческой молодежи и интеллигенции. Таня училась на экономическом факультете МГУ на отделении «Математика в экономических расчетах». Закончив университет, она работала в Центральном экономико-математическом институте АН СССР в лаборатории Данилова-Данильяна. Каждый раз, проезжая мимо церкви Григория Неокесарийского, что на Большой Полянке, за которой в Старомонетном переулке до сих пор стоит ЦЭМИ, я вспоминааю ее густые рыжие волосы, серые глаза и удивительную заинтересованность во всем окружающем. В 1976 г. Таня умерла. Спустя 4 месяца умерла и ее мама Наталья Евгеньевна. Обе похоронены в одной могиле с Евгением Павловичем и Евфимией Ивановной. Дмитрий Федорович умер в 1992 году.

ИГОРЬ ЕВГЕНЬЕВИЧ – мой отец. Родился 12 сентября 1928 года в Москве. Свидетельство о рождении № 0404500 выдано 23 октября того же года Октябрьским отделом ЗАГС г.Москвы. В 1936 г. пошел в 1 класс неполной средней школы при фабрике «Передовая текстильщица». Успехи в 1 классе были вполне сносными: только две четверки за год – по русскому языку и,конечно, по поведению, остальные – пятерки. Но потом родители с ним помучились, это был хроническй троечник! Да и не задерживался он долго в учебных заведениях. 1943 г. – школа № 636. Продержался несколько месяцев. 1944 г. – 1-я Московская спецшкола ВВС. Оценки за 1-ю четверть: все тройки, в том числе и по поведению, и только две четверки: по естествознанию и литературе. Отчислен по болезни. 1945 г. – Московский дорожно-механический техникум – отчислен по неуспеваемости. Наконец, в 1946 г. И.Е. поступает в Московский техникум сельскохозяйственного машиностроения и в 1949 г. заканчивает его. Оценки не ахти, но дипломный проект на тему: «Проект малого конвейера по сборке двигателя ЗИС-120 самоходного комбайна С-4» защитил на отлично. Несмотря на плохую учебу И.Е. был чрезвычайно способным человеком. Он был конструктором от Бога, прекрасно чертил и рисовал, писал стихи. На его счету более десятка изобретений, защищенных авторскими свидетельствами, он награжден бронзовой медалью ВДНХ. К сожалению, в данный момент в моем распоряжении только два его авторских свидетельства: № 170369 на изобретение «Стекло для изготовления стекловолокна» и № 170370 на изобретение «Установка для изготовления изоляционных матов».

Pages: 1 2 3 4 5 6